ПОСЛЕДОВАТЕЛИ БАЙКОВА

                                                                                                                  

                                                    ПОСЛЕДОВАТЕЛИ БАЙКОВА

     При этом никогда нельзя забывать, что огромная заслуга в патриотическом воспитании детей-ростовцев принадлежала Андрею Матвеевичу Байкову, легендарному ростовскому городскому голове. Он навсегда остался в памяти «ростовцев» как верующий, совестливый и милосердный человек, готовый всегда придти на помощь в трудную минуту. Окружение Александра Матвеевича было под стать ему самому, и многие уважаемые граждане города, подвизавшиеся на ниве образования, были купцами.

     Штатным смотрителем ростовского уездного приходского училища был Василий Степанович Панченко - владелец писчебумажной фабрики в Ростове-на-Дону и антрацитовых рудников в Алесандровско-Грушевском районе. Другим помощником Байкова в деле опеки приходских школ, его советником и правой рукой был Александр Михайлович Баташёв. Он многократно избирался гласным городской думы, долго был почётным мировым судьёй. Безвоздмездно, то  есть не получая за это никакой платы, он трудился на должности председателя съезда мировых судей. Гражданский чин его, то есть служебный разряд, соответствовал званию коллежского асессора 8 класса (от французского слова assesseur, что означает - заседатель). Александр Михайлович был даже был на полгода избран ростовским городским головой - с декабря 1873 года до мая 1874 г. Он во всём продолжал политику своего предшественника Байкова, следуя по намеченному им плану. Это был человек исключительной честности и бескорыстия. Его купеческий капитал, проценты с которого он постоянно жертвовал деньги на образование в Ростове-на-Дону, сыграл важное значение при открытии ремесленного класса. Девизом в жизни этого соратника Байкова была мудрая ветхозаветная библейская притча: «Благотворительная душа будет насыщена; и тот, кто наполняет других, тот и сам наполнен будет». И действительно, занимаясь в частности благотворительностью на ниве народного просвещения, Баташёв разбогател, и после его смерти в 1915 году проценты с его капитала в количестве 80 руб. 75 коп. планировалось израсходовать на выплату стипендий в мореходных классах им. Коцебу, где он состоял при жизни членом общественного совета.

Весь капитал составил на 1.10.1915 г. 2127 руб. 50 коп., он так и был назван в его честь «капиталом имени А. М. Баташёва». В этом видится глубокое уважение к памяти этого замечательного человека-просветителя и благотворителя. После смерти этого почётного гражданина города Ростова-на-Дону небольшая улица между Богатяновским переулком, Сенной и Пушкинской улицами была названа в его честь Баташёвской. Теперь эта улица носит название Адыгейская.

     Ремесленный класс при приходской школе, находился под личным патронажем, то есть под покровительством самого Байкова, и в нём помимо ремёсел преподавался Закон Божий, основанный на знании десяти заповедей Иисуса Христа. Преподавали его священники или просто грамотные верующие люди, так как священников не хватало. Одним из известных ростовских учителей Закона Божия был законоучитель отец Николай Сластовников, он преподавал евангельские тексты и зная их наизусть, учил детей, как правильно молиться. Он являлся членом комиссии по учебной части, созданной в 1864 году.

Это был год, когда А. М. Байков начал бороться за открытие ремесленного класса, в котором по приговору общества от 3 января 1869 года должны были обучать столярному, слесарному и переплётному делу. Его открыли наконец лишь 1 января 1870 года. Эта комиссия обсуждала вопросы развития образования в Ростове-на-Дону, как начального, так и высшего и была создана Андреем Матвеевичем. В приходской школе, задачей которой было готовить детей для поступления в гимназии, исключено было распространение какого-либо зловредного учения, да и возраст малолетних учащихся не позволял подобной распущенности. В воскресных школах, где Закон Божий вообще не преподавался, и в гимназиях, куда проникало свободомыслие, дело обстояло по-другому. В прогимназиях, то есть в неполных гимназиях, оканчивали всего шесть или четыре классных курса (а бывали случаи, которые мы рассмотрим, когда и четыре-то года не проучишься, а тебя уже исключают! И при этом пропадала главная надежда попасть после окончания 4 классов в классическую гимназию, в её 5-й класс!). Прогимназии открывали дорогу в Новочеркасскую и Таганрогскую классические гимназии. А после окончания этих гимназий можно было поступить в любой из пяти существовавших российских университетов - Московский, Петербургский, Казанский, Харьковский, Киевский, а также Дерпский, расположенный в Эстонии, и Гельсинфорский в Финляндии.

     Окончившие классическую гимназию поступали в университеты без экзаменов. Надо отметить, что образование, полученное в реальных гимназиях, в которых был увеличен объём часов преподавания математики и естествознания за счёт сокращения объёма преподавания часов, отведённых на гуманитарные предметы, не давало права поступления в указанные университеты без экзаменов, и выпускники реальных гимназий шли преимущественно в высшие технические учебные заведения. С 1907 года в Новочеркасске был основан Донской политехнический институт, в который хотели поступить все математики, физики, химики - их называли «реалисты», среди которых были и ученики, проявившие выдающиеся инженерные способности и ум.

 

 


     Классические же гимназии давали гуманитарное образование, в основу которого было положено преподавание двух древних языков, которые считались классическими. Этими языками были латинский и греческий. Срок обучения в классических гимназиях был установлен: в мужских 8 лет (этот срок был установлен с 1871 года), а в женских - 7 лет. 8-й класс в женских гимназиях был педагогическим. В них готовили учительниц. Женские гимназии открыли и в Ростове-на-Дону. И в женских и в мужских гимназиях господствовала обстановка строгой цензуры. Цензура проникала во все сферы ученической жизни: так, все сочинения учеников-гимназистов просматривались цензорами, и если была обнаружена «крамола», то горе было такому ученику!    Так же точно, за чтение стихов Н. А. Некрасова, например, о поволжских деревнях из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» с метафорическими, но точными названиями «Неелово», «Горелово», «Неурожайка», следовало неизбежное наказание. В этом случае прекрасные, образные, метафорические переносы качеств и свойств еды, вернее, её нехватки, а также огня, палящего деревни и плохого урожая, отображённые творческой фантазией поэта Николая Алекcеевича Некрасова, переходили уже на самих учащихся. Огонь и другие беды как бы обрушиваются на них самих, и их могли немедленно исключить из гимназии за чтение стихов поэта, что зачастую и происходило. Так, учащийся или учащаяся гимназий (обучение было раздельным, и в гимназиях учились или только мальчики или только девочки), ничего не подозревая, поднимали руки, чтобы своими знаниями новых и прекрасных, как им казалось, стихов поразить преподавателя «словесности» и выделиться среди других менее информированных, но более осторожных и умных одноклассников, зачастую становились жертвой своей наивности в стремлении заработать хорошую оценку.

     При этом затрачивался большой труд, так как эти стихи были заранее старательно выучены дома наизусть, а надо подчеркнуть, что именно чтение наизусть всячески поощрялось, так как это отлично развивало память, а методика, или, как тогда говорили, «метода» преподавания, вообще была построена на чтении наизусть молитв и стихов. На заучивании наизусть было построено и преподавание латыни. Учеников, обнаруживших особую склонность к латыни и любивших этот язык великого народа древних римлян, называли «латинистами».

     Латынь, как попросту в обиходе называли латинский язык, использовался в медицине и в научной терминологии. Эта терминология очень широко вошла в российский обиход с конца XIX и начала XX века в связи с внедрением технических новшеств. Изучение  «трёх китов», то есть трёх основных европейских новых языков: немецкого, французского и английского (особенно были распостранены два первых, английский изучали реже), также было построено на зубрёжке. Таким образом и новые европейские языки обязательно штудировались наизусть. Кроме того, учащиеся выучивали наизусть, по требованию преподавателей, немыслимые по объёму отрывки из Евангелий или Библии. Но тут, как в случае с Некрасовым и ему подобными поэтами, по прочтении лишь первых строк запрещённых стихов, то есть сразу после того, как только начиналось чтение, тебя немедленно останавливали и торжественно, но с ядовитой интонацией объявляли, что «за чтение этих стихов вы объявляетесь немедленно «исключённым» или    «исключённой».«Исключённой» чаще, потому что именно девочки в женских гимназиях отличались наибольшим прилежанием и с удовольствием заучивали стихи наизусть, не всегда задумываясь, могут ли эти стихи повредить их дальнейшей карьере и судьбе. Ещё раз надо напомнить, когда мы говорим о времени «ростовцев» или о «байковском времени» в Ростове-на-Дону, именно стихи Некрасова, его чудесные, замечательные, при этом легко читающиеся и заучивающиеся наизусть стихи становились «камнем преткновения», так как цензура категорически запрещала их. В гимназиях и прогимназиях строго следили за состоянием морального духа своих учеников, чтобы они росли в духе преданности Царю, Вере и Отечеству.

     Но несмотря на все усилия всевидящих цензоров, молодёжь пробовала свои силы в чтении стихов Некрасова и подобных им стихов. О последствиях, разумеется, не задумывались, и число исключённых неуклонно возрастало. Это, конечно, было большой трагедией для ученика или чаще всего именно для ученицы женской гимназии. Молодёжь была поставлена в трагическое положение и не имела при этом права продолжить учёбу в других гимназиях или даже в упрощённых прогимназиях. Приходилось идти пополнять ремесленные мастерские, которых в Ростове-на-Дону хватало. Надо, конечно, при этом признать, что в этом была и известная доля собственной вины самих учеников и учениц. Может быть, и вины родителей, которые, не желая разговаривать с детьми на «строго запретные» темы, ставились вместе со своими детьми уже перед свершившимся фактом. Но дети и их родители не сокрушались, ибо понимали меру своей вины.

     Самым обидным в этих историях было то, что семьи, где росли исключённые из гимназий дети, были самыми дружными, верующими в Бога, патриотически настроенными семьями. Они своей будущей жизнью только подтверждали это, примеров можно было бы привести здесь самое великое множество. В дальнейшем ни у детей, ни у их родителей не было озлобления против существующего строя и их никак нельзя было заподозрить в участии в каком бы то ни было зловредном учении, направленном на ниспровержение основ самодержавия. Наоборот, вера в «Бога, Царя и Отечество», как это ни странно, у таких исключённых детей подчас только укреплялась.

       Автор: В.И. Портыченко

 

Создать QR-код
Добавить комментарий:

Добавление комментариев доступно зарегистрированным пользователям

Комментарии:
    Пока никто не оставил свой комментарий.